ЭКСПЕРИМЕНТ ФОСФИД ЦИНКА И MJ

[illarion 197]

Не обошла мою персону стороной такая почетная обязанность как служба в армии. Два года срочной службы я провёл в славном городе Одессе , искренне полюбив его и оставив там частичку своего сердца. Опуская специфические подробности, скажу только, что наша войсковая часть имела непосредственное отношение к медицине, находилась в центре старого города в окружении двухэтажных маланских двориков и её личный состав состоял из: 15 рыл солдат, двух сержантов, 15-ти майоров, 15-ти подполковников, двух полковников и генерал-майора, плюс к этой скромной компании ещё человек тридцать гражданских, в большинстве своём молоденьких лаборанток и врачей разного профиля, ещё плюс два кочегара, женщина – садовник, ветеринары и уборщицы. А также, в штатном расписании были и стояли на довольствии: три собаки, два десятка кроликов, пол сотни морских свинок, сотня крыс и многие сотни , если не тысячи белых лабораторных мышей. За всем этим беспокойным хозяйством присматривала специально обученная сердобольная женщина, которая скармливая им ежедневно литры молока и килограммы творога, и зерно с овощами, не забывала поделиться с нами , обычными солдатами, так напоминавшими ей собственного сына, тоже попавшего на два года, но в другую организацию и с конфискацией имущества. Для животных было построено специальное помещение – виварий, откуда круглосуточно доносились зверячьи крики и возня.

Любой военный причастный к медицине автоматически перестаёт быть военным, т.к. дух медицины сродни духу искусства, густо пропитан демократическими толками и либеральным настроем. Наши служаки не были исключением и поэтому у многих подполковников и майоров был не только округлый животик, но ещё и румяная физиономия с пористым красным носом, что говорило о давнишней и крепкой дружбе с чистым медицинским спиртом, которого в ту пору было в изобилии. Естественно о строгой военной дисциплине и тяготах и лишениях воинской службы мы знали только из почтовой переписки с друзьями, которых с лёгкой руки Призывного плана Генштаба СССР раскидало по войсковым частям бесчисленного множества союзных республик. Между книжками « Воинский Устав», «Коран» и «Библия» я особой разницы не видел, т.к. на тот момент не читал ни одну из них. У меня за плечами было медицинское училище, поэтому практически сразу по прибытии в часть я получил должность в лаборатории и как полезную нагрузку – должность начальника мед склада. Помимо всякого хлама у меня на складе хранились внушительные запасы спирта , упакованные в 200 л бочки и сорокалитровые бидоны из нержавейки. По существующим на тот период ГОСТам, на каждое открытие бочки или бидона я должен был списывать «на испарение» определённый количественный процент спирта, который вычислялся по специальной таблице с учетом температуры , влажности и атмосферного давления. Кроме меня в этой таблице никто не шарил, чем я наинаглейшим образом и пользовался. Поэтому у меня практически каждый день , кроме выходных, набегало от 0,7 до 1-го литра чистейшего ЦЕ-ДВА-АШ-ПЯТЬ-ОАШ. Проблема «чего бы заблть?» отпала сама собой. А ещё под моим присмотром находился высшего качества медицинский ацетон и бесчисленное множество просроченных, списанных и о[еврей]ающих списания индивидуальных аптечек со шприц-тюбиками промедола. И то и другое пользовалось большим спросом у многочисленных обитателей наркоманского притона , окна которого в аккурат выходили на наш хоз.двор. Вопрос о половом влечении решался в обществе смешливых и опрятных девушек-лаборанток и любвиобильных раскрепощенных одесских девчат по ту сторону невысокого забора. Короче – служба удалась.

Немного об архитектуре. Внутренний двор нашей части , так называемый плац, размером был чуть больше волейбольной площадки, со всех сторон окруженный зданиями лабораторий и боксов с автомобилями. Радовало глаз обилие клумб с розами, гладиолусами, нарциссами, пионами и другими экзотическими и не очень рослынамы. Была сирень и несколько сортов винограда на добротных беседках, сваренных из железных труб с восьмикратным запасом прочности. Прямо в центре одной из клумб шелестела огромными девятипалыми лопухами двухметровая ёлка марихуаны без половых признаков, буйно вымахавшая из случайно оброненной барыжной семечки. Добродушная но не далёкая женщина – садовник на свой вопрос «а чё это?» получила от меня исчерпывающий , но очень путаный ответ о необходимости генной модификации экстраполярного клонирования очень редкого вида гималайских рододендронов. Обилие незнакомых терминов оградило меня от дальнейших расспросов и в дальнейшем эта прелестная женщина не только полола сорняки и обильно поливала нашу красавицу, но ещё и периодически подкармливала ядрёным кроличьим навозом. Слава богу в виварии этого дерьма хватало. Не до[еврей]аясь когда наша красавица покажет свой пол, мы безбожно цмыкали нижние лопухи и высушив их в почтовом конверте под утюгом, укуривались просто в хлам, периодически чередуя «укурочные» дни с «алкогольными». Закончим с затянувшейся прелюдией.

Была суббота, паркохозяйственный день, по нашему календарю – «укурочный». Я – сержант, вяло попёздывал на салобонов, которые ну уж очень откровенно симулировали свою любовь к метле и лопате. Время близилось к обеду. Ещё совсем чуть-чуть и я в компании двух сослуживцев из элитной гильдии планокуров наточим лопухов и совершив таинство утюговой сушки наконец-то причастимся к фантастическим мирам параллельных измерений. Приход был как всегда, оглушителен и беспощаден в своей тяжести, если ты стоял – то непременно сразу садился, если сидел – то принимал горизонтальное положение. Обездвиженные , мы с корешем сидели на койке в маленькой казарме и тягуче посмеивались над нашим третьим другом, которого распластало как знаменитую черноморскую камбалу по дну моря. Не сильно отличаясь от покойника, он лежал на койке без признаков жизни, заострившееся бело-серое лицо покрыто мелкими бисеринками пота, в откинутой на прикроватную тумбу руке, между средним и указательным пальцами тлела подкуренная сигарета, именно на неё и был устремлён наш узкоглазый взор. Кривая колбаска тлеющего серого пепла неотвратимо приближалась к сжимающим сигарету пальцам, мы застыли в о[еврей]ании весёлого шоу, но, чуда не произошло, серая пепельная лавина благополучно миновала зону пальцев, наполнив комнату слабым запахом палёной кожи и упёрлась в фильтр, который беззвучно отвалился и с лёгким стуком упал на крышку тумбочки. Мы с открытыми ртами сидели и смотрели на пепельную колбаску, вялым членом свисавшую по обе стороны от пальцев. «Ни хера себе его растащило» с хриплым удивлением прокряхтел сосед. Может сдох?- поддержал беседу я . Помогая друг другу встать мы медленно поковыляли на ватных ногах к койке друга. Тьфу блин, напугал. Ложная тревога. Его грудь редко и едва заметно приподымалась в поверхностном дыхании. Мы тут же с ленивым ржачем начали сочинять импровизированный текст некролога для нашего кореша. Всех цитат я не помню, но что-то вроде: Перестал дымить пламенный мотор сбитый атакой коварных каннабиноидов и ядовитые почки марихуаны расцвели буйным цветом на печени бойца и погубили почки, простые человеческие почки этого же самого бойца, почки убили почки, Аминь. Наш коллективный дебют в прозе резко прервал крик дежурного по части – «Выходи стройся!»

Што за бл?, какой стройся?, тут кроет так , что впору ласты клеем мазать, а он –« стройся!». Оказывается, сегодня будет ежегодный турнир по волейболу между командами солдатов, офицеров и командой гражданских служащих. И нас требуют на торжественное построение перед началом соревнований. Вот это номер, а как дойти туда? А как стоять? А играть как?

Опущу скучные подробности построения и пламенных речей . Свисток судьи – и мы стоим по номерам, каждый в своём секторе, мяч на подаче у здоровенного майора, которого я всегда ассоциировал с гибридом между диким викингом и Карабасом –Барабасом. Хлопок удара – как выстрел и мяч начинает своё снарядоподобное движение, я стою в центре поля и отчетливо вижу, как он стремительно набирает скорость, медленно вращаясь вокруг оси и покачиваясь из стороны в сторону. И вот он становится всё больше и больше заслоняя и вытесняя своим жёлтым шаром все остальные сегменты моего поля зрения. «ЛУСК!!!», с упругим ударом он лупит меня в лоб, в районе переносицы, и я , как подкошенный падаю на спину, подхватив энергию удара, проезжаю на горбу по свежеподметённому асфальту. Башка моя разорвалась на тысячи стеклянных брызг, но боли я не чувствовал. Вытирая рефлекторно выступившие слёзы и размазывая кроваво-зелёные сопли я неуверенно встал, и со словами «Ну вас нахуй с вашим волейболом» шаткой походкой поплёлся в сторону казармы под пронзительные окрики дежурного по части. Нашего недокуренного покойника суматоха с соревнованиями обошла стороной, но второй корефан был со мной, он добровольно вызвался помочь дойти мне до койки и сейчас безбожно ржал у меня над ухом, беспрерывно повторяя : ну ты артист, ну ты артист. Через минуту я провалился в тяжелый сон.

«Подымай свою жопу и бегом на плац!»- бесцеремонно дёргал меня за плечо майор Шушу: «Я сказал ВСТАЛ и ПОШЕЛ!» Майор Шушу авторитетом не пользовался и напоминал скорее шакалюгу-шавку при Шер-хане в мультике про Маугли, чем бравого военного, каким он хотел казаться.

-Иди дрочи,-вяло отмахнулся я . Ни сколько не смутившись, Шушу пригрозил, что щас он позовёт майора Бобо и тот «даст нам просрацца». Это плохо. Майор Бобо был переведен к нам из расформированной в Германии части, потомственный военный, родился и жил по уставу, по уставу он принимал пищу и совокуплялся с картонным макетом потенциального противника. Если немного утрировать, то и в гальюн он ходил по уставу: на счёт «РАЗ»- снимал штаны , на счет «ДВА» - ловко отстреливал коричневой торпедой прямисенько в центр мишени, на счет «ТРИ» - резким движением обрубал свежие и давнишние сухари вокруг ануса, на счет «ЧЕТЫРЕ» - он уже стоял на плацу в каске, химгандоне, с полным боекомплектом, готовым к сорокакилометровому маршброску. Итого – четыре секунды.

-Иди дрочи- повторил я и накрыл лицо подушкой. Дааа, хочешь не хочешь , а вставать прийдёцца. Прибежал Бобо и лающим командным голосом начал раздавать сумбур вонных команд, хаотично вскидывая руки в нацистском приветствии.

-Когда –нибудь, я приделаю к тебе усы от мёртвого фюрера- шепотом пообещал я и поплёлся на улицу. Турнир давно закончился. В напарники мне был назначен Ваня ЭМ, огромный добрый увалень, который был только что приехал с полигона и не успел уйти в баню вместе со всеми солдатами, оставшиеся два кореша находились в коме и были нетранспортабельны. А делать нам предстояло следующее- нужно было взять фосфид цинка, смешать его с прожаренным в подсолнечном масле зерном, и эту смесь расфасовать примерно по спичечному коробку в маленькие кульки, скрученные из страничек старой книжки. Пояснение:

-фосфид цинка- ядовитый летучий черный порошок, высшей степени токсичности, работатьс ним можно только в специально оборудованных вытяжных боксах, в спецодежде, защитных очках и респираторе. Во время работы ни в коем разе не курить и не принимать пищу. Практически не выводится из организма, при отравлении – летальный исход без выебонов. Назначение:

Используется в составе затравочных смесей для уничтожения мелких грызунов (мыши-крысы), у которых нарушает процесс всасывания [еврей]кости в тонком кишечнике,что приводит к стремительному обезвоживанию организма, быстрой смерти и мумификации трупа, что есть большой плюс, т.к. сдохшие в подпольном пространстве мыши и крысы не воняют и по внешнему виду напоминают лёгкие и мохнатые картофельные шкурки. Кароче , очередной высокий военный чин узрел в своей усадьбе непрошенных гостей и в режиме боевой тревоги нам был выдан приказ срочно накрутить достаточное количество кульков с отравой. О токсичности фосфида мы могли только догадываться, технику безопасности нам никто не читал, и поэтому склонив голову набок, чтобы дым от сигареты не лез в глаза, я неспеша мешал в алюминиевом тазике чёрное варево, вздымающееся вверх летучими гейзерами серой пыли. Пыль эта долго висела в воздухе и насосались мы её по полной программе. Сама работа времени заняла не больше часа, ну и спал я часа полтора до этого, короче от травы тащило меня ещё конкретно. Но теперь началось вообще что-то непонятное. Если кто-нибудь когда-нибудь падал во сне, тот поймёт о чем я говорю. Чувство стремительного падения в бездну накатывало волна за волной и леденящая пустота внизу живота с новой силой бросала меня в бесконечную яму свободного падения. Скажу сразу, чувство – изнуряющее неприятное. НА перекур вывалил синий в дым майор Люлю, праздновавший с коллегами победу в волейбольном турнире, сам одессит,из местных, неплохой мужик, с которым у нас состоялся примерно такой разговор:

- Таищ майор, можна вапрос?

-Давай рожай, контуженный

-А за каким блм, извините, я всё время как будто падаю кудато?

-Извиняю, вопрос тебе встречный – а за каким блм моя прабабка невинность продала Петлюре?- майор весело заржал, -блом надо меньше торговать, и мячи ловить на поле,- всё так же весело ржал он. Но узнав , что мы имели дело с фосфидом, негромко буркнул- заблть тебе надо, водки, и побольше, чем быстрее тем лучше и уже посерьёзневший пошел бухать дальше. Я сразу к Ване – слышал, что майор сказал?, надо срочно забухать. По субботам мне ключи от склада не дают, и поэтому спирта не было, денег тоже, оставался один единственный вариант: продать в соседнем барыжном дворике граничащем с нами общим забором, предусмотрительно припрятанных мною два десятка кульков с затравками. Этот одесский дворик – коих по старому городу десятки, представлял собой двухэтажный каменный мешок, на внутреннюю площадку которого выходило множество разнокалиберных балконов и балкончиков, навесов и натянутых тентов, зонтиков, деревянных лестниц и дверей коммунальных квартир. Почти у каждой двери стоял стол в качестве витрины и на нём была водка, вино, сигареты, напитки, пиво и жевачки. Если ты проверенный, то можно было купить неплохого плана или проститутку, поговаривали, что если очень попросить , то можно достать и кокс и герыч, и кое что потяжелее 24 часа в сутки. В этом дворике нас знали как облупленных, потому что львиную долю слитого бензина, солдатского мыла, простыней и бушлатов мы меняли на пойло именно здесь. Возлагая большие надежды на тот факт, что бич одесских подворотен-это грызуны, мы взяли отраву и полезли через забор совершать натуральный обмен. Разочарованию нашему не было предела – уже шестой или седьмой по счету торговец круглосуточной малины посылает нас куда подальше, и утверждает , что у них нет мышей. Пришлось вернуться ни с чем. Ваня был чернее тучи, он грузно ходил из угла в угол и как заколдованный бубнил – нет мышей, нет мышей , нет мышей!

- Нет мышей! – и хлипкая деревянная дверь вивария с треском отлетает в сторону

-Нет мышей! – и в клетках панически заметались сотни испуганных зверьков, неузнаваем в своём новом грозном образе Ваня шел к своей заветной цели.

-Нет мышей! –и его огромные крестьянские ручищи охапками загрбли бушующее белое море лабораторных грызунов и ловко высыпали в огромное чёрное пластиковое ведро. Подобно Петру Первому грозная фигура Вани , широко расставив ноги, стояла на плоской верхушке каменного забора, крепко сжимая в руке дужку ведра.

- НУ ЧТООО???, НЕМА МЫШЕЙ???- зловещим басом прогрохотал Иван,

-нет , нет, нема-послышались неуверенные ответы

- Так теперь БУДУУУУУТ!!!- срываясь на крик орал Ваня. И ведро с десантом глухо стукнулось о горбатую брущатку дворика. Огромное полчище мышей белым горохом, за считанные секунды раскатилось по щелям и дырам довоенных построек. Слегка охреневшие от такой выходки жители дворика , быстро раздуплились и начали в нас кидать чем попало.На последок Ваня им крикнул-«Сунетесь к нам- пристрелю бл!» И мы в возбуждении вернулись в казарму. Тем временем мне становилось всё хуже и хуже, боли по всему телу, жуткий сушняк и непродуктивные рвотные позывы изматывали моё медленно умирающее тело. И кто знает, может и не писал бы я сейчас эти строки, если бы в тот вечер не вернулся из отпуска наш сослуживец, с трёхлитровой банкой огненной домашней самогонки и полным карманом денег, который мы тут же обменяли на 12 пузырей креплённого молдавского вина «Лучафэр».

Я жадно запивал самогон креплёным вином и пил кружку за кружкой не пьянея, искренне молясь Творцу за все свои грехи.

Первые покупатели за затравкой появились дней через пять, и им была сделана небольшая скидка, потом повалили остальные, на всех затравок не хватало, выстроилась очередь на неделю вперёд. Пользуясь случаем мы вдесятеро подняли цену от первоначальной. Теперь меняли один кулёк – один пузырь. Но даже это не останавливало потерпевших.

Прошло время и бухали мы как-то в гостях у одного из жителей этого дворика , одинокий алкаш Алик приторговывал водкой и сам был не против пропустить стакашку. Сидя у него на кухне я в полуха слушал его тоскливую историю. Вытирая заскорузлой рукой слезящиеся глаза Алик продолжал:

-а потом ваши белые мыши переебли всех наших серых мышей, и теперь,новые мыши похожи на долматинцев…

- Белку лечи свою,- тихо сказал я и вышел навстречу новым тяготам и лишениям воинской службы.

Одесса, лето 198… года

[illarion 197]

Бона сейра достопочтенным сеньорам, сидю над остывающим телом вапора, сурово озадачен, какие рассказы лучше лить - короткие или длинные? Короткие - проще в восприятии, но зато в длинных можно ярче и полнее попытаться передать эмоциональный подтекст и саму атмосфэру события. С уважением жду ваших рекомендов.

[growflash 44]

ахахха) мужик, ты красавчик :DDD это всё тру стори? или придумал? ну не важно в принципе это, главное что это хороший литературный стиль, прикольный юмор! давай, ждем есчо))

[illarion 197]

Не поленюсь напомнить ещё раз дорогие друзья, что эта жалкая писанина в моём исполнении не в состоянии передать всю реальность самых реальных в моей жизни событий

[shimano7 0]

[Зарегистрируйтесь чтобы видеть ссылки]

, я хотел бы прочитать побольше длинных рассказов, длинные читаешь просто взахлеб, очень интересно!

[illarion 197]

ОК, напыцкаем достойного чтива в ближайшем будущем