СЛУЧАЙ НА ОХОТЕ

[illarion 197]

Случилось это на охоте, в те времена когда банка бездымного пороха «Сокол» в охотничем магазине стоила сущие копейки, а стоимость лицензии на отстрел просто меркла на фоне стоимости взятых с собой запасов алкоголя. Сначала правда пришлось поблукать в окутанных плотной пеленой тумана рисовых чеках присивашья, но потом был найден пропущенный поворот и насиженное место нашего ежегодного привала. Цель была одна – нажрацца до галлюцинаций, потом уйти в кому, на рассвете добряче похмелицца и наблрить полный багажник дичи. Последнее в вышеперечисленном списке – удавалось не всегда. Поэтому , без излишней суеты, немногословные пассажиры двух убитых иномарок, в количестве 6 человек, сидя вокруг яркого костра из привезённых с собой дров, мерно поглощали незамысловатый охотничий корм. Чтобы холодное вареное яйцо лучше скользило по пищеводу , его нужно смазать ( откуда и взялось выражение « смазать», т.е. выпить водки). Поэтому её родимую и пили ,легко и непринуждённо превышая смертельную для организма дозу. Мне строго настрого было рекомендовано ограничить приём огненной воды, потому что мне, как самому молодому зелёносопельному, завтра за руль, везти уставшие тела домой. Не сильно огорченный таким напутствием , я тихонечко наблюдал за всей чесной кампанией и нежно поглаживал упругую складку куртки, под которой притихла убаюканная папироска, до половины плотно набитая ядрёным барыжным дустом. Речь держал мой папка, со скупой мужицкой жестикуляцией он неторопливо рассказывал о погоне на снегоходе за огромным белым медведем, в конце концов обосравшим этот вездеход ,весь ,до последнего болта. Историю эту я уже слышал сорок раз, и поэтому, пользуясь случаем, отбежал в плотную пелену тумана, типа обдристать полтора гектара риса. Достал заветную штакетину и ссыкливо озираясь на мутное пятно костра, в три сутливых ,но жырных напаса ,ушатал полпапиры плана. Вернувшись на свет в конце тоннеля, я застал ту же компанию, но только теперь они воспринималь мной через весёлую призму тетрагидроканнабинола. Оттопырив свой шоколадный глаз поближе к огню костра я заливисто и задорно смеялся с их, не очень правдоподобных, баек. Блаженные минуты счастливого и беззаботного веселья прервал резкий окрик отца:

- Ружьё , блядь! Ружьё давай сюда , БЫСТРО!!! Резко сев на измену я неуверенно протянул ему видавший виды ИЖ двенадцатого калибра. Не послушное тело папеньки не хотело стоять на двух ногах и всё время норовило завалиться набок:

- Сюда , блядь! ДЕРЖИ, блядь! Яростно шипел он мне. Смекнув , что скорее всего в чердак его вселилась белка, я обреченно ухватил его сзади за плечи и делал отчаянные попытки удержать извилистое тело в почти вертикальном положении. Напомню: на дворе ночь, туман такой , что в десятке шагов от костра рискуешь заблудиться и выйти к людям не раньше декабря две тысячи двадцать седьмого года. Вскинув в свинцово- черное небо ствол он , весь превратившись в слух, интуитивно чувствовал свою жертву. Охотник со стажем, закаленный суровыми северными буднями, он стоял в мутных оранжевых отблесках и был чертовски прекрасен. «БАБАХ» , оглушительный грохот дуплета чуть не спровоцировал непроизвольный выброс балласта. Буквально через одну –две секунды чудовищной силы удар в грудь и мы с отцом, сбитые с ног неведомой силой, летим кубарем по земле, подымая клубы тёмной пыли.

-« Ни хера себе» - только и смог вымолвить я, рассматривая причину нашего полёта: на земле лежал огромный , четырнадцатикиллограмовый белый лебедь, с клочьями , вырванных крупной дробью переьв. Долго ещё раздавался в молочном киселе тумана уважительный и восторженный говор изрядно подвыпивших потомков, отважных волосатых неандартальцев, убивавших мамонта ударом кулака по балде.

Переполняемый гордостью за своего отца, я тихо засыпал со счастливой улыбкой на лице, точно зная СВОЮ ИСТИНУ: « а папанька- то, плут, видать ещё вчера договорился с леблью…»

Сиваш , 199.. год

[illarion 197]

Эта история наверно ближе к охоте, поэтому разместил здесь

Лёжа на развалюченном кресле в сладкой истоме в тени виноградной беседки я блаженно пускал кольца голубого дыма и наблюдал как они долго и неподвижно висели в толще стоячего жаркого воздуха знойного июньского полдня. Причиной истомы была не только сытная и обильная трапеза бабушкиной стряпнёй, но и наскоро выдутая пятка безродного дуста, кустик которого с января месяца загибался в холоде неотапливаемого сарая, в старом горшке, накрытом импровизированным кривобоким парничком из целлофанового пакета. Но наступила весна, затем лето и почти полугодовалый задохлик превратился в горбатого тёмно-зелёного карлика, радовавшего глаз маленькими, но многочисленными шишками. Он нехило нахлобучивал,чем я в тайне от родни, время от времени пользовался. Бабушка моя, в далёком прошлом бойкая и румяная кубанская казачка, была ещё ого-го, и легко могла дать фору в употреблении спиртного многим самоуверенным прыщавым юнцам моего возраста. В данный момент она мирно похрапывала в ворохе белоснежных подушек, переваривая жиры, белки и углеводы , крепко сдобренные убойным домашним вином. Её сын – мой папа, в детстве был видать конкретно ужален в жопу беспокойной пчелой непоседливого казацкого духа. Вот и сейчас он нарезал круги с хитромудрой траекторией вокруг сараев и затянутых мелкой сеткой вольеров для многочисленных кроликов , крольчат, курей и уток, малюсеньких цыплят и утят. Цель патрулирования – застать на месте преступления хитрого рыжего соседского кота, который с завидным упорством делал бреши в нестройных рядах, лимонно- жёлтых цыплят. Тварь была хитра и осторожна, не помогало ни тщательная штопка дыр в сетке, ни наше постоянное присутствие в районе боевых действий. Военный совет - я, бабушка и папаня в ходе совещания, единогласно постановил – УБИТЬ! Убить подлую тварь и наконец освободить нашу гостеприимную старушку по имени Земля от коварного представителя тёмных сил. Орудие казни стояло здесь же. В один из стволов старенькой двустволки 12 калибра, был вставлен нарезной стволик под мелкашечный патрон, заботливо выточенный золотыми руками талантливого токаря, брата моего отца. Склонный к неординарным вещам, я лелеял надежду грохнуть котяру в глаз, и потом пошить из неиспещрённой дробью шкуры , охотничью шапку для себя, на зависть охотникам и к великому ужасу впечатлительных активистов движения ГРИНПИС.

Мечты о шапке прервал прерывистый шепот отца : « Объект на базе. Давай , сынок, дуй, налепи из него фарша». Я немедленно собрался и бегом, на полусогнутых , стараясь не шуметь, потрусил в сторону курятника. В суете этого ключевого момента, папаня забыл меня предупредить, что намедни он достреливал осечные и просроченные патроны, два из которых так и остались недостреленными в вороненых шахтах ружейного ствола, заменив собой мелкашечную вставку. Ведомый охотничьим азартом я осторожно крался вдоль ветхих построек . Ну вот и он, ай Цаца, завистники просто опупеют от моей шапчонки. Тихий щелчок хрустнувшей под ногой веточки заставляет зверюгу мгновенно взвиться в длиннющем прыжке на крышу сарая, инстинктивно , почти не целясь, я резко повёл стволом и нажал на курок.

У просроченных патронов есть одна неприятная особенность, дымный порох, щедро насыпанный в латунные гильзы, с увеличением срока хранения, увеличивает скорость горения самой смеси, что приводит к аномальному давлению образовавшихся при горении газов , ну и соответственно дует стволы и мегаотдачей ружжа валит раззяву-охотника с копыт. Ошарашенный грохотом выстрела я лежал в душистой помидорной ботве, и на правом плече разливалась бесформенным пятном огромная гематома. Ебать, вот это жахнул! Ещё не до конца придя в себя, я заглянул в курник через рваные края круглой дыры сетки, да-ааа, зрелище не для слабонервных: по засратому полу огалтевшие куры и утки самозабвенно тягали розово красный ворох кошачьей требухи. Голова зверя с застывшими в удивленном испуге глазами лежала рядом и тускло взирала на меня. Подоспел папаня, увидел поле боя, и нежно ,по отцовски, положив мне на плечо руку промолвил: «из этого дерьма канешно шапки не пошить, хотя хош, я тебе из этой башки гандон сварганю». ЭХ, милый добрый папка, светлая и долгая память твоей неунывающей душе.

Крым , 199… год